История святого образа Казанской Божией Матери в изгнании

(По книге «Святое знамение России»)

Дмитрий Иосифович ХАФИЗОВ

Многие слышали о чудотворной Казанской иконе, которая хранится сегодня в личных покоях папы Иоанна Павла II. Было много споров о том, что это за икона, намоленный ли это список или явленный образ, чудом сохранившийся в апокалипсисе богоборческих революций и дерзкого святотатства? Я не буду докучать читателям деталями этого иконографического, богословского, политического спора. Я просто расскажу Вам историю этой удивительной и святой иконы, которая была выслана и забыта на Родине.

Первый раз эта икона появляется среди других ценнейших произведений искусства, выставленных большевиками для продажи, в 1920 (по некоторым источникам - в 1919) году. Продажа этой иконы была не случайным фактом и даже не сбором денег на нужды большевистской революции, как часто впоследствии писали об этом эмиграционные газеты. Это была целенаправленная политика коммунистического правительства: «Все, что не нужно народу - вон из Революционной России». В первые годы Советской власти, то есть в период между 1917 и 1935 годами, из России за границу были вывезены многие ценные предметы искусства и старины, происхождение и историю которых впоследствии оказалось невозможным установить. Сюда же следует отнести и интересующую нас, похищенную у Церкви и верующих святую Казанскую икону.

Итак, в 1920 году известный ювелир и скупщик бриллиантов из Лондона Норман Вайс (Norman Weisz), со слов которого мы и знаем эту историю, приехал в Москву для покупки старинных ценных предметов, продаваемых большевиками. Приехал, по одним данным - по поручению Хэттон-синдиката и с финансовой поддержкой покойного южно-африканского миллионера Джоэля, а по другим – самостоятельно, взяв кредит для покупки и последующей перепродажи (по некоторым данным, он взял с собой в Москву в 1920 (по другим источникам в 1919) году кредитовое авизо на миллион фунтов, но это только слухи) (1). Сделка не состоялась. Сумму за икону запрашивали баснословную, а ни у него, ни у его хозяев денег для ее покупки не хватило.

Где была икона следующие полтора десятилетия - точно не известно. Есть косвенные данные, что в 1928 г. эта икона была вывезена неким поляком, возможно, через Берлин в Англию (2). Икона побывала в руках целого ряда коммерсантов, и дальнейший ее путь проследить нелегко. Не исключена возможность, что икона была вывезена из Советского Союза нелегально. Коммерсанты эти информацией ни с кем не делились. Причиной молчания посредников, давших те скудные сведения, которые мы имеем, были будто бы неоднократно возбуждавшиеся против них судебные дела, вменяющие им незаконную продажу русских драгоценностей. Так как спрос на иконы был чрезвычайно неустойчивым (высокий в двадцатые годы и низкий в тридцатые), то владельцы иконы часто менялись, за 22 года их было как минимум трое (3). Скорее всего, никто из них ничего не понимал в иконописании и в ювелирном искусстве. Они рассматривали икону, а тем более ее оклад, как удачное капиталовложение. Отдельные камни из ризы иконы изымались и продавались, но существенных утрат, к счастью, не произошло. Вокруг иконы шла настоящая спекуляция. Характерна история, рассказанная одним из скупщиков: по его словам, он купил икону за 12.000 фунтов, но, благодаря каким-то крайне запутанным торговым сделкам, заплатил за нее не наличными, а получил ее в счет разных убытков и за пачку акций, которые оказались позднее (по мнению продающего икону) ничего не стоящими (4).

Наконец, волею судеб, новым владельцем святого образа становится уже известный нам торговец драгоценностями мистер Норман Вайс (5).

Как икона попала обратно к нему в руки - для меня загадка, что-то с трудом верится в простое совпадение. Хотя, как мы увидим далее, такие совпадения в судьбе святой иконы не редкость. Безусловно, остается возможность того, что Казанский образ, который видел в России мистер Вайс, и икона, которая попала в его руки уже в Англии, были совершено разными иконами. В этом случае история Ватиканского списка начинается с появления его в Англии в 1928 году.

Мистер Норман Вайс, приобретя чудотворный образ, сразу выставляет его на продажу. Однако задача продать икону оказалась весьма нелегкой. Несколько лет чудотворная Казанская икона не находила покупателя. Я думаю, что это было связано с внушительной суммой, которую просил за нее торговец. Товар (а для него, безусловно, икона была лишь средством наживы) был весьма специфический, а продавать его по цене одних драгоценных камней «опытный бизнесмен» считал неразумным. Он терпеливо ждал своего покупателя - богатого чудака или фанатичного коллекционера.

Его час пробил в 1950 году, когда судьба свела его с человеком - Романтиком с большой буквы. На этом господине, сыгравшем в судьбе чудотворного образа одну из центральных ролей, нам надо остановиться подробнее. Именно ему было даровано право начать долгий путь к спасению святой иконы. Поистине, пути Господни неисповедимы.

АВАНТЮРИСТ, РОМАНТИК, КОЛЛЕКЦИОНЕР

В 1953 году англичанин мистер Бидмор (Beardmore), владелец Фарлей Касл (Farley Castle), продал свой замок, находящийся в английской провинции Беркшир (Berkshire, England), что недалеко от небольшого городка Ридинг (Reading), человеку, который многим местным жителям казался загадкой и который, как выяснилось со временем, действительно оказался неординарной и таинственной личностью. Это был Фредерик Митчелл-Хеджес (F.A.Mitchell-Hedges) (6). Этот человек имел самое прямое отношение к очень важному этапу в непростой и загадочной судьбе святого образа. Более того, именно благодаря ему икона «всплыла» к людям из глубокого омута, куда ее повергла стихия безбожной революции в России.

Кем же был этот загадочный человек, о котором в провинциальной глуши чопорной Англии, где он провел последние годы своей жизни, ходили самые невероятные и зловещие слухи?

Изучив опубликованные заметки (в таких уважаемых изданиях, как «Таймс» («The Times») и «Кто есть кто» («Who Was Who») и отзывы, представленные Британским Музеем, можно с уверенностью сказать, что Фредерик Митчелл-Хеджес был весьма неординарным человеком (7).

Фредерик Альберт Митчелл-Хеджес, одержимый исследователь, талантливый писатель, неутомимый путешественник, искатель авантюрных приключений, родился 22 октября 1882 года. Романтик в душе, он достиг зрелости к тому времени, когда уже не проводилось освоения новых земель. Но они по-прежнему оставались «далеко удаленными местами со странно произносимыми названиями», а поездка туда обещала множество впечатлений. В своей автобиографии он описал, как, не достигнув еще и двадцати лет, уже был в составе геологической экспедиции в Арктику. Остро нуждаясь в деньгах для осуществления своих честолюбивых замыслов, он отправился покорять Америку.

Самым серьезным его пристрастием было коллекционирование произведений искусства, в первую очередь, изготовленных из серебра (8).

Уникальным украшением его коллекции стала интересующая нас чудотворная Казанская икона Божией Матери.

Ф.А. Митчелл-Хеджес жил в замке Фарлей с 1953 по 1958 год (9). И все это время активно, с точки зрения коммерции, занимался судьбой оказавшейся у него иконы. В любом случае, мы должны быть ему благодарны за две вещи. Во-первых, за то, что благодаря его усилиям о святом образе узнали специалисты крупнейшего музея Великобритании, в первую очередь, Сирил Бант (Cyril G. E. Bunt), который в течение 48 лет был экспертом по византийскому искусству музея Альберта и Виктории в Лондоне. А во-вторых, за то, что он не продал икону случайным или недостойным людям, несмотря на то, что ему это постоянно предлагали, особенно после того, как образ явил свои первые чудеса и стал широко известен в среде эмигрантов под именем «Казанская Богородица замка Фарлей». К иконе, которая, по заключению некоторых осмотревших ее тогда специалистов, «является работой великого иконописца и превосходным примером византийского искусства» (10), потянулись православные верующие, в первую очередь - русские из первой волны эмиграции. Духовные лица из среды русской эмиграции неоднократно предлагали Хеджесу купить у него святыню, оставив в его распоряжении оклад с драгоценными камнями. То же впоследствии предлагала и великая княгиня Ксения Александровна (11).

До этого момента владелец иконы не был уверен в информации об ее происхождении, которую ему дал при продаже святого образа в 1950 г. продавец мистер Норман Вайс. Но произошло маленькое чудо: среди первых паломников к вновь обретенному чудотворному образу оказались люди высокого духовного звания и представители высшего сословия ушедшей России (упоминались князья, графини и даже митрополит (?)), которые узнали икону и опознали ее как явленную (!). Но это не совсем так. Как часто бывает, народная молва превращает факты в легенды, просто забывая упомянуть какую-либо небольшую деталь. В данном случае эта деталь заключалась в том, что одни эмигранты из России убеждали хозяина, что эта икона хранилась в Казанском соборе г. Москвы (12), а другие якобы лично видели ее в столице Российской империи - Санкт-Петербурге! (13) Это нонсенс, так как хорошо известно, что эти иконы (а речь шла о двух разных чудотворных иконах) между собой очень различаются, в том числе и по размерам.

Для справедливости необходимо сказать и то, что когда икона появилась в Англии, некоторые специалисты в Америке и в Европе усомнились в ее подлинности. Между тем они никогда не видели снимок иконы без ризы и «…ожидали видеть икону русского письма» (14). Попыткой разобраться в этом сложном вопросе явилась первая официальная экспертиза святого Казанского образа Богородицы, предпринятая уже упомянутым Сирилом Бантом, лучшим специалистом Великобритании по иконографии.

Свою экспертизу и сопутствующие исследования он проводил как минимум 9 лет. По крайней мере, две его известные мне работы на эту тему датированы 1949 и 1956 годами (15). Позднее, в середине 60-х годов, в американских газетах, включая серьезные издания, и в более поздних публикациях, появились различные датировки написания иконы в пределах от XII до XVII века (16), при этом, как это ни странно, большинство авторов ссылалось на исследования уважаемого мистера Банта. Делалось это как по небрежности, так и с определенными корыстными целями, но об этом позже.

Все дело в том, что эти две брошюры Банта были выпущены крохотным тиражом, и читателям было крайне тяжело проверить эти факты, не съездив в Англию.

Чтобы поставить все на свои места, я процитирую дословно выводы уважаемого эксперта, сделанные в книге «Русское искусство от скифов до Советов» («Russian Art from Scyths to Soviets»), впервые опубликованной в 1949 году и переизданной в 1956 году. Проблема состоит в том, что в каждом из исследований он дает фактически противоположные заключения. Поэтому попробуем разобраться в них вместе.

Итак: 1949 г. В книге под фотографией интересующего нас святого образа буквально три строчки. «Икона Казанской Божией Матери. Старинное изображение, покрытое золотом и позолотой, самоцветами, изумрудами, бриллиантами, восточными рубинами и т.д. Икона была написана в XVII веке, инкрустация драгоценными камнями и работа по металлу были выполнены еще позднее» (17).

По всей видимости, сразу же после приобретения иконы в 1950 году Ф. А. Митчелл-Хеджес обратился к данному эксперту. С ним он был знаком лично, в связи со своим тесным сотрудничеством с Лондонским музеем Виктории и Альберта, членом штата которого и был мистер Бант, одновременно являясь и лектором по искусству Совета Лондонского графства (London County Council). Так как книга из печати вышла именно в 1950 г. (1949 г. - дата написания), автор успел поместить в ней лишь минимальную информацию о поразившей его прекрасной иконе. Эти сведения были далеко не полными: не была проведена специальная экспертиза, икону не видели эмигранты, начавшие посещать ее в замке Фарлей только с 1953 года (18) и т.д. Именно поэтому появляется эта странная датировка (XVII век), которую автор впоследствии исправит.

1956 г. Совсем другую картину мы видим в переизданной книге. Видимо, автор несколько лет занимался серьезной исследовательской работой, это видно уже по тому, что иконе посвящена отдельная глава, да еще и с небольшим экскурсом в историю явленного образа. Посмотрим, к какому выводу приходит автор сейчас. «...Краски и дерево, на котором написана икона, абсолютно сохранились, что было доказано рядом рентгеновских снимков, и краски лишь смягчились с годами, только еще больше подчеркивая красоту и святость ликов. Это смягчение и потемнение красок, наступающее с веками, было причиной, почему и знаменитый оригинал иконы, о котором речь будет позже, получил в народе название «Черной Казанской Богородицы» (здесь я впервые встретил такое наименование этого списка Казанской иконы. Впоследствии оно было воспринято другими авторами и вплоть до начала 70-х использовалось в научно-популярной литературе). Эксперты сходятся во мнении, что икона принадлежит кисти выдающегося иконописца XVI века и что она представляет собой великолепный образец греко-русского стиля того периода.

ВС ИКБМ. 1949 г. Англия.

 

Богатая риза иконы представляет собой также исключительную ювелирную работу, которую следует отнести к XVII веку, и она украшена более чем тысячей драгоценных камней… Такое исключительно богатое убранство иконы уже само по себе является доказательством того, что икона пользовалась исключительным почитанием, и указывает на то, что она должна была принадлежать одной из главных церквей в России...

Другими словами, я убежден, что мы имеем дело с почитаемой православным народом чудотворной иконой из Казанского собора в Москве. Некоторые русские священники, которые никогда не видели петербургской иконы, и некоторые пожилые русские эмигранты, которые имели возможность увидеть икону в замке Фарлей, были убеждены, что видят перед собой петербургскую икону, но их ошибка может быть легко объяснима незнакомством священников с петербургской иконой и сильным душевным волнением, в совокуплении с ослаблением зрительной памяти, у старых эмигрантов. Однако проведенное мною тщательное изучение всех данных, связанных с чудотворной иконой Казанской Божией Матери, убеждает меня в том, что в замке Фарлей находится икона из Казанского собора в Москве» (19).

Мистер Бант был убежден, что явленная в 1579 году икона все время, вплоть до святотатства 1904 года, продолжала оставаться в Казани. Соответственно, образ, находившийся в Москве и попавший впоследствии, по его мнению, в коллекцию мистера Митчелл-Хеджеса, был хоть и чудотворной, но копией. Исходя из этого, он датирует икону самой ранней датой, какую можно дать копии, то есть концом XVI века.

Фредерик Альберт Митчелл-Хеджес продал замок в 1958 году, за год до своей смерти. После этого он начал поиск покупателей и на свою коллекцию серебра, возможно, следуя своему желанию продать все свое имущество и оставить полученные деньги в наследство своей семье (20). Но судьба распорядилась иначе: 12 июня 1959 г., в возрасте 76 лет, он умер в своем доме возле Ньютон Аббот (Newton Abbot) в Девоншире. Его жена умерла еще в 1958 году, и его прямой наследницей стала приемная дочь Анна, которую он удочерил, когда ей было 13 лет (21).

Мне известно, что в начале 1950-х гг. Фредерик Митчелл-Хеджес предложил свою икону через советское посольство большевистской России, но, по-видимому, потребовал такую крупную сумму, что покупка не состоялась (22). В какой форме прозвучал отказ, я точно не знаю, но одно известно точно, что именно после этого владелец чудотворного образа до конца жизни страдал манией преследования и, боясь каких-либо попыток спецслужб Советского Союза изъять или уничтожить святой образ, по его собственным словам, «…всегда спал с ружьем под подушкой» (23). Одним из последних желаний покойного Митчелл-Хеджеса было то, чтобы, по возможности, святая икона стала доступна Русской Православной Церкви, но при этом не попала бы снова под контроль коммунистов. Последний момент был для него очень важен.

Через некоторое время после смерти старого владельца икона была унаследована его приемной дочерью, мисс Анной.

Сразу после этого святая икона совершила ряд путешествий. Я точно знаю только об одном из них - летом 1961 года Казанская икона Божией Матери была в Гонконге. Интересный факт: в те дни гонконгская англоязычная газета писала, что, по старинному преданию, у этой иконы есть пропавший без вести двойник и когда этот двойник будет найден, в России восстановится монархический строй.

Наследница твердо решила выполнить желание Фредерика Митчелл-Хеджеса, после его смерти превратившееся в завещание. До краха коммунизма в России было еще далеко, и Московская патриархия в то время не отвечала требованиям Фредерика. Казалось бы - тупик, но Анна нашла достойный выход. Вступив в законное владение иконой, что потребовало некоторого времени, мисс Митчелл-Хеджес сделала ряд шагов, чтобы передать (к сожалению, не безвозмездно) святую икону русской православной эмиграции Америки, тем самым ни в чем не нарушив волю отца. Делая святую икону доступной для Русской Православной Греко-Католической церкви Америки , мисс Анна Митчелл-Хеджес тем самым выполняла давнее желание своего приемного отца видеть святую икону возвращенной Русской Православной Церкви так, чтобы она не оказалась в руках или под контролем коммунистов.

Русская Православная Греко-Католическая церковь Америки была полностью независима от Москвы и России и политически, и религиозно. Как заявлено в Ежегоднике Церкви (издание 1963 года), «революция 1917 года и коммунистический контроль, последовавший за этим, вынудили Русскую Епархию в Америке объявить временную независимость от Московского патриархата на Детройтском Соборе 1924 г.».

Чудотворная икона, как высокочтимый религиозный объект, считалась экспертами бесценной, поэтому ее новая владелица предложила Американской Православной Церкви купить ее только за стоимость драгоценных камней в окладе, равной, по мнению специалистов, $500,000.

Удивительно, но этот шаг еще в 1954 году пытался предпринять сам Фредерик Митчелл-Хеджес. Он отправил письмо в США, видному иерарху Русской Православной Греко-Католической церкви Америки, архиепископу Сан-Францисскому Иоанну (Шаховскому) с предложением приобрести у него эту икону. Он назначил за нее довольно небольшую цену (если сравнивать с ценой, какую за нее потребовали его наследники) в 92 тысячи фунтов стерлингов (24). «Ясно видя всю трудность и даже невозможность для себя и своей Епархии приобрести эту Икону…, я захотел, однако, выяснить происхождение этого образа Казанской Божией Матери» (25). Владыка Иоанн написал в Англию одному из самых крупных зарубежных специалистов по древнему иконописному искусству с просьбой исследовать икону на месте. Его фамилию он держал в секрете, видимо, из-за конфиденциальности поручения, которое тот выполнил (26). Но мне удалось узнать, кто это был. Экспертом оказался один из авторитетнейших специалистов, Николай Ефремович Андреев - историк, литературовед и искусствовед, директор Института имени Н. П. Кондакова в Праге, экстраординарный профессор Кембриджского университета (27). С разрешения мистера Митчелл-Хеджеса им было проведено тщательное исследование Казанской иконы замка Фарлей. Первый раз он осматривал икону в 1954 г., а второй - в 1955 г (28). Тогда же ему удалось сфотографировать ее в цвете и без ризы. «При осмотре владелец постоянно твердил о том, что икона тысячелетней давности, из Казанского собора в Ленинграде, а камни оклада - из складов драгоценностей царя Соломона». По словам Андреева, владельцем иконы было ему предложено «…500 фунтов за подтверждение, что икона настоящая, явленная, из Санкт-Петербурга. Что, естественно, было с негодованием отвергнуто» (29).

Решая вопрос о тождественности иконы, появившейся в Англии, Н.Е. Андреев провел сравнительный анализ трех основных Казанских икон, хранившихся в Казани, Москве и Санкт-Петербурге. В результате он пришел к определенным выводам.

Вот мнение профессора: «Образ Казанской Божией Матери, появившийся в Англии, во многом совпадает с сохранившимися описаниями иконы, исчезнувшей из Казани, но размеры ее все-таки несколько иные: 7 вершков в длину и 6 в ширину (т. е. 12 ? дюйма на 10 5/8 дюйма, или 31х27 см). Лик Богоматери прекрасен, …темноват и, несомненно, является работой мастера. Написана она в итало-критской манере. Лик Младенца в плохой сохранности, и на лике Богоматери нет поновления, как показывает царапина. В глазах празелень черная, абсолютно круглая точка зрачка находится в центре радужки, прожилки глаз белые, под носом заметна празелень. Нос подчеркнут полутонами, с празеленью под губой. Лик Младенца написан той же техникой, при этом верхние его веки отмечены белилами, глаза светло-зеленые, а зрачок - круглая черная точка в центре глаза. Брови едва намечены. Мафорий Богоматери алый с черными описями складок, кайма мафория и две звезды его золотые. Чепец писан темной празеленью с золотыми орнаментальными полосами. Хитон Младенца зеленый, а алый гиматий писан киноварью, оба с золотым ассистом. Нимбы прографлены одной линией. Фон темно-красный, поля - черные. Доска липовая, толщина ее 7/8 дюйма или 2,2 см: шпонки, которые отсутствуют, - две врезных встречных.

Фигуры Богоматери и Младенца полностью соответствуют описи украденной иконы, как и положение благословляющей десницы. Лик Богородицы полнощекий, что также соответствует описанию украденной иконы как греческой» (30).

Экспертиза завершалась утверждением, что «…если же это не есть Казанская явленная икона, то она, несомненно, представляет из себя превосходнейшую копию с поражающей силой в ликах и в красках, до сих пор неописанную и почти одновременную с Казанской иконой, и является хорошо датированным памятником, тесно связанным с событиями истории Московской Руси» (31).

Кроме того, Андреев сделал ряд дополнительных замечаний. Он констатировал, что из-за своего темного лика икона приобрела в Англии название «Черной Казанской Богородицы» и что, хотя оклад богатый, камни часто имеют трещины (32). Он также выразил уверенность, что риза святого образа, «несомненно, является работой конца XVIII века» (33) Он также первым отметил, на основании ранних публикаций изображения этой иконы в Англии (34), что с ризы иконы за время ее пребывания в Англии была утрачена часть драгоценностей.

По словам Андреева, с его выводами позднее полностью согласились как вышеупомянутый Сирил Бант (возможно, знакомство с экспертизой Андреева объясняет изменение его позиции в 1956 году), так и весьма серьезный специалист В.Н. Лазарев. Это произошло после того, как он ознакомил их с подробными данными своей экспертизы и цветными снимками иконы из замка Фарлей без оклада. Лазареву Андреев показал во время его пребывания в Кембридже в 1956 г. цветной диапозитив английской иконы, и тот согласился, что икона написана не позднее XVI века (35). Н.Е. Андреев написал подробное письмо владыке Иоанну (Шаховскому), в котором восторженно отозвался об иконе и ознакомил его с результатами экспертизы (36). Но в тот раз сделка с покупкой иконы не состоялась.

Второй раз к владыке Иоанну (Шаховскому) обратилась уже новая хозяйка иконы, точнее, ее представители. В 1961 году в доме архиепископа в Сан-Франциско раздался телефонный звонок из Лондона. Мужской голос от имени семьи скончавшегося владельца иконы снова предложил ее приобрести. И на этот раз архиепископ должен был сказать, что у него, к сожалению, нет возможности приобрести эту икону. Тогда собеседники из Лондона стали говорить ему, видимо, вспоминая слова эмигрантов в Гонконге, что «есть такое поверье» о добрых переменах в России, которые произойдут в случае возвращения иконы в Церковь. На что Владыка ответил, что «в поверья такого рода не верит, а глубоко верит в то, что все доброе в мире и в русском народе зависит лишь от воли и милости Божией, а также от покаяния людей» (37). На этом и закончился тот разговор, но именно в этот момент Божие провидение надолго соединило судьбу архиепископа Сан-Францисского Иоанна (Шаховского) со святым образом Казанской Божией Матери.

Я должен сказать, что существует и другое истолкование причин, заставивших мисс Анну срочно расстаться с фамильной реликвией, кроме стремления выполнить завещание приемного отца. В ряде газет, включая советские «Известия» и эмигрантские русские газеты в США, прошел ряд сообщений на неожиданную тему. Процитирую одно из них (остальные были подобные) озаглавленное «Мифические сокровища пиратов не дают покоя искателям приключений» (38), без комментариев и сокращений. «Англичанка Энн Митчелл-Хеджес решила организовать экспедицию в Гондурас, где, по ее утверждениям, спрятаны набитые драгоценностями сундуки капитана Моргана, известного пирата XVII века.

Подобная экспедиция нуждается в изрядных средствах, и, чтобы финансировать ее, Митчелл-Хеджес даже рискнула расстаться с двумя наиболее ценными предметами своей коллекции древностей - чудотворной иконой Казанской Божией Матери и «Черепом судьбы», который использовался в обрядовых церемониях индейского племени майя.

Итак, в погоне за призрачными сундуками капитана Моргана Митчелл-Хеджес пока распродает реальные сокровища. Окупится ли эта жертва удачей в Гондурасе - вопрос другой. История поисков пиратских кладов слишком уж напоминает перечень разочарований».

Как бы то ни было, и чем бы ни руководствовалась новая владелица иконы, продавая ее (а поиски пиратских кладов в Гондурасе - как это «по-митчелл-хеджески»!), для нас важно одно - святой образ в 1962 году прибыл на землю Америки. Покинув еще в 1958 году замок Фарлей с его хранилищами, которые обеспечивали сохранность святой иконы, в 1962 году она была послана в Сан-Франциско (39) для исследования, продажи и сохранения.

Открылась новая, не менее драматичная страница в удивительной истории чудесной реликвии - американская.

ОТКРЫТИЕ СВЯТЫМ ОБРАЗОМ АМЕРИКИ

В марте 1962 года икона прибыла из Англии в Сан-Франциско, США, и почти сразу же, из-за своей огромной ценности, была помещена в подземный сейф Sutter-Stockton Office Банка Калифорнии (The Bank of California) (40).

Почитание этого святого образа было настолько велико, что уже здесь, под землей, началось моление православных людей к Пресвятой Богородице, пред Ее Казанским образом. По Божьему провидению, молебны «под землей» служил именно архиепископ Иоанн Сан-Францисский. Судьбе вновь было угодно свести святой образ с одним из достойнейших представителей старой интеллигенции, эмигрантом чести из России, известнейшим деятелем русского Православия. Позже по просьбе верующих икона была вынесена на поверхность земли, и пастыри обеих церковных юрисдикций русского Православия в Америке (41), забыв на время взаимные обиды, при огромном стечении молящихся, до отказа заполнивших Русский Центр Сан-Франциско, совместно (что очень важно и символично в свете дальнейшей истории этого святого образа!), служили пред нею молебен. Все ощущали «необычайный молитвенный подъем и умиление от дивного образа Богоматери и Богомладенца» (42).

Трепетное отношение христиан Америки к новоявленной иконе лучше всего было выражено в газете «Русская Жизнь» (Сан-Франциско, Калифорния): «Сейчас Божия Матерь стучится в наши православные сердца через Свою прибывающую в наш город из-за океана икону. Стучится, чтобы оживить наши очерствелые сердца, чтобы влить в них веру, чтобы прославить веру православную. Никому из нас неведомы пути Божии, но по вере нашей подаются защита и благодать Божия и милости Царицы Небесной, а поэтому, как поется в кондаке иконы Казанской Божией Матери, «притецем, людие, к тихому сему и доброму пристанищу, скорой Помощнице, готовому и теплому спасению, покрову Девы, ускорим на молитву и потщимся на покаяние: источает бо нам неоскудныя милости Пречистая Богородица, предваряет на помощь и избавляет от великих бед и зол благонравныя и богобоящияся рабы Своя» (43).

Сразу после этой памятной службы к владыке Иоанну пришли два хорошо известных в Сан-Франциско общественных деятеля. Они предложили организовать святое дело выкупа этой иконы из частных рук для возвращения ее в Церковь, а ему это дело возглавить. А также возвести в Сан-Франциско храм для хранения святого образа. Визитеры пообещали взять на себя все заботы о сборе средств и строительстве храма. Выкупленная икона и возведенный храм юридически, естественно, должны были бы стать собственностью Русской Американской Митрополии.

Решение Владыке давалось с трудом. Архиепископ Иоанн писал: «Должен свидетельствовать, что меня обуяло малодушие пред многими заботами от такого начинания, сомнение в успехе и опасение не завершить этого святого дела, чувство моего недостоинства и желание уклониться от предложенного проекта… Пошли у меня и мысли о том, что лучше сбирать на бедных, чем на выкуп иконы и построение нового храма Богу… Хотя Господь сказал: нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете (Матф. XXVI. 2), и храм может стать и становится для многих вдохновителем милосердия и помощи ближнему… Опасался я и множества предлежащих здесь хозяйственных забот, могущих отвлечь от единого на потребу… Все это побуждало меня отказаться от проекта» (44).

После многих дней раздумий и сомнений Владыка преодолел в себе соблазн в третий раз отказаться от выкупа этой древней русской святыни, перед которой столетиями молился русский народ. «Но я все же решил, - писал позже Архиепископ Иоанн, - принять на себя. И, если дарует Господь это, хотел бы сделать все, что в силах моих, для того, чтобы икона была возвращена Православной Церкви» (45). «Если удостоит Господь, икона будет выкуплена, - она останется святыней для будущих поколений православных людей не только в Америке» (46).

Иоанн Шаховской связался с владельцами иконы и выяснил, что на нее назначена цена уже в $500.000, значительно выше той, которую ранее просил у него старый владелец - Ф.А. Митчелл-Хеджес. Наследники объясняли столь резкое повышение цены не только тем, что икона была ими доставлена в Америку, но и немалыми расходами, понесенными американской фирмой, которая получила полномочие продать икону (аренда надежного хранилища в банке, специальная охрана при перевозках и дорогостоящая страховка). Я же думаю, что высокая цена была в первую очередь обусловлена корыстным желанием представителей (а фактически - посредников) Анны Митчелл-Хеджес иметь солидный доход со сделки.

В 1963 году при Сан-Францисской и Западно-Американской кафедре был образован Фонд Казанской Божией Матери (Fund for Our Lady of Kazan Shrine) (47). Его целью был выкуп Казанской иконы Божией Матери из частных рук и строительство храма для ее хранения в Сан-Франциско. Фонд принадлежал епископу Русской Православной Греко-Католической Церкви в Сан-Франциско (Russian Orthodox Greek Catholic Bishop of San Francisco, a Corporation sole), чтобы права на святую икону после завершения сбора средств и ее выкупа перешли к корпорации епископа Сан-Франциско (48). Принимая делегацию Фонда, тогдашний мэр Сан-Франциско, Джордж Кристофор, очень тепло отнесся ко всему проекту и заверил в полной поддержке этого начинания со стороны города.

Архиепископ Иоанн Сан-Францисский официально и публично принял на себя личную ответственность за начатое дело и получил одобрение Большого Архиерейского Собора, который в своей резолюции от 16 мая 1963 года постановил: «Выразить глубокую радость, что эта святыня прибыла в пределы Северо-Американской Митрополии и что Высокопреосвященнейший Архиепископ Иоанн взял на себя труд по сбору пожертвований для выкупа древней святыни из частных рук и передачи ее Русской Православной Церкви в Америке» (49). Съезд Сан-Францисской и Западно-Американской епархии, состоявшийся 5-6 июня 1963 года, вынес резолюцию: «Съезд единодушно поддерживает оглашенный Владыкой проект построения в Сан-Франциско нового храма - хранилища вновь явленного образа Казанской иконы Божией Матери и постановил обратиться ко всем приходам Епархии с воззванием о жертве на построение этого храма в центре Епархии - места хранения Святого Образа, который является Святыней всей Церкви» (50). Таким образом, архиепископ Иоанн получил карт-бланш на осуществление святого проекта. «С верою в помощь Божию и в то, что НЕ СЛУЧАЙНО прибыла к нам, православным города Сан-Франциско, икона Казанской Божией Матери, мы сохраним эту нашу православную святыню с нами здесь, дабы была она всем, без различия, тихим и добрым пристанищем и избавлением от всяких бед и зол» (51).

В конце мая 1963 года святая икона посетила собор Покрова Пресвятой Богородицы в Нью-Йорке (Protection of the Holy Virgin Cathedral in New York City) для участия в службах Его Преосвященства митрополита Леонтия, первосвятителя Церкви в Америке. Несмотря на фактическое отсутствие внешней рекламы, это посещение сопровождалось неожиданно большим притоком верующих (присутствовало более 6,000 человек) (52). Именно это обстоятельство и привело к грандиозным по замыслу планам организации расширенного тура со святой иконой по США и Канаде осенью 1963 года.

Икона в США. 1963 г.

 

СВЯТОЙ ТУР: АМЕРИКА-КАНАДА-АМЕРИКА

Было решено, что представитель владелицы иконы - Джон Хеннесси (Mr. John Hennessy), которого владыка Иоанн (Шаховской) уполномочил быть и своим представителем, в сопровождении еще одного человека - охранника, объедет на автомобиле те епархии и приходы в Соединенных Штатах Америки и Канаде, которые пожелают молитвенно принять святую икону.

При полном сочувствии первосвятителя митрополита Леонтия и братском содействии святителей Митрополии - ближайшего помощника владыки митрополита в те годы, архиепископа Бостонского и Нью-Ингландского Иринея, архиепископа Чикагского и Миннеаполисского Иоанна и епископа Монреальского и Канадского Сильвестра - святая икона посетила их приходы и Сан-Францисскую епархию (53). Благодаря этому содействию икона должна была посетить многие города Канады и США во время Своей вечной миссии веры, которая протянулась от луковиц храмов Москвы к Великим озерам Канады и секвойям Калифорнии. Этот тур был назван «крестовым походом для освобождения святой иконы Казанской Богородицы» (54). Кроме религиозных аспектов, многие были заинтересованы в успешном сборе средств потому, что этот успех был гарантией сохранения великого сокровища искусства именно в Америке.

Организаторы тура искренне считали, что каждая церковь, которая желает этого, должна иметь возможность принять у себя чудотворную икону и что каждый из приходов или отдельных жертвователей должен иметь возможность участвовать в сборе средств для выкупа святого образа, даже если это будет только небольшое участие. Архиепископ Иоанн заявил, что если эта программа получит Божие благословение и будет успешна, то святая икона будет в безопасности в руках Православной Церкви Америки до тех пор, пока не сможет со славой вернуться в Москву сразу же после появления там некоторой устойчивой формы христианского правительства (55).

«Первая экспедиция для выкупа иконы Казанской Божией Матери начнется с остановки в Портленде (Portland)» (56) , так объявил в оклендском Сьерра Клаб (Oakland Serra Club) о начале тура Джон И. Хеннесси. Он также сообщил, что святой образ будет показан в американских и канадских городах начиная с 15 августа. После этого отец Клоппер, священник Сьерра Клаб, во время службы попросил всех стать на колени, в то время как он благословлял их святой иконой Казанской Божией Матери. Участники этого действа вспоминали, что это было очень трогательно, и у многих присутствующих были на глазах слезы.

В путешествии чудотворный образ все время находился под надежнейшей охраной. Икону, перевозившуюся по всей стране на автомобиле, часто кроме основных хранителей сопровождал еще и эскорт из духовенства и мирских охранников. Каждый приход, где икона была показана, предоставлял священника для сопровождения «Казанской Леди» до следующей ее остановки. Джон Хеннесси лично носил тяжелый переносной сейф в виде кейса, на который он надевал наручники, пристегивая кейс к запястью. Икона постоянно находилась под защитой американской секретной службы (U.S. Secret Service). Хеннесси всегда сопровождал персональный охранник иконы. Это был частный детектив, отставной полицейский инспектор Окленда Рой Эрп (Roy Еаrp) - внучатый племянник легендарного западного маршала Виатта Эрпа (Wyatt Earp) (57). Святой образ ночью, как в Сан-Франциско, так и во время перевозок всегда хранили в надежных банковских сейфах по США и Канаде.

Отдельные православные верующие недоумевали, почему Казанская икона приносится к дверям православных храмов под охраной инославных мирян... Но иного выхода не было. Собственница иконы доверяла ее исключительно своим представителям, а организаторам выкупа было дано право только принимать ее в своих храмах. Это было еще и накладно, так как приходилось оплачивать труды ответственных за икону лиц. Однако пастыри и большинство православных людей понимали это положение и помогали своим иерархам. Благодаря сборам, которые производились церквами, покрывались текущие расходы. А те приходы, жертва которых превышала необходимый минимум расходов, помогали оплачивать посещение иконой бедных приходов, которые ничего или почти ничего не могли пожертвовать.

Благодаря отзывчивости прихожан путешествие чудотворной иконы по Америке продолжалось несколько месяцев. Во многих местах Соединенных Штатов и Канады ее прибытие привлекало в храмы большое количество молящихся и становилось настоящим праздником веры. Владыка Иоанн писал: «Нередки были и случаи чудесного исцеления безнадежных больных по вере их, о чем я имею, из разных мест, свидетельства наших священников» (58). Многие исцеления были связаны со зрением.

В Вашингтоне более семи тысяч человек посетило храм, где пребывала святая икона и, когда поздно вечером ее уже должны были увезти из храма, к ней все еще тянулась очередь, не вмещающихся в стенах храма. В центральных газетах Нью-Йорка и Вашингтона («Нью-Йорк Таймс», «Геральд Трибьюн» и «Вашингтон Пост») и во многих других газетах страны снимки этой иконы часто помещались даже на первой странице (59).

ПРЕССА

Джон Хеннесси, как опытный бизнесмен, хорошо понимал, что для успешного сбора такой значительной суммы денег необходима хорошая реклама чудотворной Казанской иконе и подробное освещение ее пребывания на территории Америки.

Первым его шагом в этом направлении было обращение Хеннесси к Уильяму Хёрсту-младшему (William Hearst, Jr.), главному редактору издательства «Хёрст» (Editor-in-Chief Hearst Publications), чтобы, по возможности, получить активную спонсорскую поддержку этой фирмы (Hearst Organization) и ее многочисленных и влиятельных изданий. И он смог получить эту поддержку, по крайней мере, в виде частых и подробных публикаций в контролируемых ими печатных изданиях. Я думаю, это случилось в первую очередь потому, что покойный отец достойного бизнесмена, мистер Хёрст-старший (Mr. Hearst, Sr.), проявлял живой интерес и принимал активное участие в действиях покойного мистера Митчелл-Хеджеса (опять - удивительнейшее совпадение). Сказался и тот момент, что этот проект имел международное значение и его поддержка делала честь фирме Хёрста (60).

Помимо этого, Джон Хеннесси не только давал многочисленные (хотя и несколько однообразные) интервью, но и организовал фотолетопись посещений иконой приходов Америки и снабжал этими фотографиями различные издания. Он писал: «Я думаю, что все издания должны обеспечиваться теми фотоснимками, которые показывают религиозную веру людей в связи со святой иконой». Он также настаивал, чтобы каждый из приходов, куда должна была прибыть икона, публиковал что-нибудь в газете, чтобы «…приготовить прихожан». Печатная пропаганда продвигалась весьма успешно. Так, например, изображение святого образа в цвете стало рождественской обложкой для приложений к газетам 1963 года, изданных общим тиражом свыше 12,000,000 экземпляров (61).

СОБОР В САН-ФРАНЦИСКО

Многочисленные случаи исцеления больных и исполнение просьб верующих, обратившихся через икону с молитвой к Заступнице, не только подтвердили чудотворность данной Казанского образа иконы, но и приумножили поток пожертвований. Верующие хотели, чтобы святой образ остался в Америке. Но все равно этих денег катастрофически не хватало, тем более что по информации людей, занимавшихся тогда сбором средств, большая часть суммы была похищена. Я не буду называть фамилии людей, которых обвинили в святотатстве, так как результаты окончания уголовного дела (да и наличие такового) мне неизвестны, а владыка Иоанн (Шаховской) нигде, ни в своих официальных сообщениях, ни даже в личной переписке, об этой неприятной истории никогда не упоминал.

Вот и мы возьмем пример с достойного человека и не будем ворошить грязное белье. Если людей, совершающих святотатство, и не наказывают люди, то, без сомнения, всегда наказывает Бог. Как бы там ни было, сбор средств во время тура далеко не оправдал всех возложенных на него надежд. Хотя проблема выкупа иконы еще не была решена, растущая популярность святого образа ускорила подготовку к строительству храма во имя Казанской иконы в Сан-Франциско.

В начале реализации этого проекта архиепископ Иоанн сообщил, что предполагается построить 300-местный собор в честь иконы Казанской Божией Матери в районе Сан-Франциско Western Addition «в стиле, который еще не существует здесь, а именно - в русской традиции» и поместить там святой образ до тех пор, пока он не сможет вновь безопасно храниться в Москве (62). Собор планировали построить в архитектурном стиле новгородской школы и расположить на месте, указанном официальной общественностью города Сан-Франциско. Над эскизами храма в честь Казанской иконы Божией Матери работал архитектор Анатолий Абрамов-Нератов, который до этого проектировал и русский православный храм (Russian Orthodox National Shrine) в Вашингтоне D.C. В храме для надежного хранения чудотворного Казанского образа было предусмотрено установить киот специальной конструкции, который было бы невозможно взломать.

В отличие от кампании по выкупу иконы, задача построения храма в Сан-Франциско усердием верующих и милостью Божией была решена, правда, в несколько измененной форме.

Из-за срыва попытки выкупа святого образа вместо планируемого собора во имя иконы Казанской Божией Матери в Сан-Франциско был воздвигнут Храм Христа Спасителя, в память разрушенного в Москве. Для этого были использованы и деньги, собранные на строительство не возведенного Казанского собора. Пресвятая Богородица благословила это во славу Спасителя нашего, Сына Ее и Бога.

ВСЕМИРНАЯ ЯРМАРКА В НЬЮ-ЙОРКЕ

В 1964 году открылась Всемирная ярмарка в Нью-Йорке. Руководство Фонда, по инициативе архиепископа Сан-Францисского, увидела в этом новую возможность собрать необходимые средства для выкупа чудотворной иконы (63). Архиепископ Иоанн испросил у митрополита Леонтия благословения на проведение выставки Русской Православной Греко-Католической церкви Америки на Всемирной Нью-Йоркской ярмарке. Предполагалось воссоздать русскую православную часовню Форт Росс (Fort Ross) в виде храма-павильона. Часовню запланировали сделать так, чтобы стены могли открываться, чтобы обеспечить проведение религиозных служб, вовлекающих большие приходы. Святая икона должна была демонстрироваться на протяжении всей ярмарки, и организаторы ожидали привлечения значительных сумм от продажи ее точных бумажных копий. Ответ святителя был короток: «Вполне сочувствуя намеченным Вами планам и вполне разделяя их, даю на них свое благословение» (64).

Икона, впрочем, не впервые выставлялась в копии этой широко известной часовни. Еще в конце апреля 1962 года, фактически сразу после прибытия на территорию США, чудотворная икона была показана на выставке в Окленде (Oakland Exposition Bldg.) во время проведения весеннего шоу «The California Spring Garden and Home Show». В тот раз религиозная святыня также выставлялась в точной копии часовни Форт Росс (65).

Православный павильон на Всемирной ярмарке был сооружен в краткий срок. Он, как и планировалось, имел вид первого православного храма в Соединенных Штатах, воздвигнутого на Форте Росс в Калифорнии в начале XIX века. Храм-павильон был создан в православных традициях, как во внешнем, так и внутреннем устройстве. Трудную и ответственную работу по сооружению этого павильона опять же принял на себя представитель владелицы иконы - Джон Хеннесси, которого архиепископ Иоанн (Шаховской) вновь уполномочил быть своим представителем на Всемирной ярмарке. Строительство было быстро завершено благодаря тому, что он смог получить полный пакет рабочих чертежей часовни Форт Росс, которые использовались для ее восстановления в 1938 году.

Посетители выставки приходили не только посмотреть на святую икону Казанской Божией Матери, но и помолиться пред ней. Святой образ в храме-павильоне в первое время охранялся даже с оружием в руках. Но затем для него был сделан особый аналой, так что уже нельзя было ни снять икону, ни разбить покрывающее ее стекло. На эту копию часовни Форт Росс архиепископ Иоанн смотрел, прежде всего и главным образом, как на «данную Богом возможность двухлетнего благовестия Святого Православия. Полученную возможность Американская Православная Церковь должна была творчески использовать во славу Божию, в защиту Церкви, гонимой в России, и для выявления православных путей в Америке» (66).

Православный русский павильон имел строго миссионерский характер, в нем проходили службы, совершались молитвы и периодически магнитофонная запись рассказывала по-английски краткую историю Православия в России и Америке и сообщала о конкретных примерах страдания за святую веру в России в последние десятилетия. Служащие павильона разъясняли посетителям особенности православной веры. Архиепископ Ириней, управляющий делами митрополии и Нью-Йоркской епархии, а затем и первосвятитель всея Америки и Канады, благословил пение молебнов и чтение акафистов в часовне на славянском и английском языках. Особенное пастырское попечение об этой часовне Казанской иконы Божией Матери имели протопресвитер Иосиф Пиштей, митрофорный протоиерей Алексей Ионов, протоиерей Иосиф Крета и протоиерей Николай Ющак. Протоиерей Николай Рачковский перевел и издал на английском языке акафист Казанской Божией Матери. Павильон, по задумке устроителей, стал миссией веры христианской, миссией почитания Матери Божией, миссией сострадания к гонимой Русской Церкви и ко всем христианам и верующим в Бога во всем мире, гонимым за свою веру; исторической иллюстрацией начала Православия в Америке. Именно здесь выявилось значение чудотворной иконы Казанской Божией Матери, перешагнувшее пределы России, став с этого момента святыней для христиан всего мира. Сегодня изображение Казанской иконы можно встретить в храмах и в домах верующих не только в России, но и в Италии, США, Ватикане, Польше и т.д..

Она оказалась на выставке не только как редкий экспонат произведения искусства, но и как предмет почитания и молитвы. Верующие из разных стран мира с четками в руках молились пред нею или с благоговением стояли в немом созерцании. Здесь выявилась глубокая символика почитания Пресвятой Богородицы у всех народов (67).

Устроители павильона постарались, чтобы атмосфера и в часовне, и вокруг нее была не «светской» и «коммерческой», а как можно более духовной. Это было достаточно сложно, так как им необходимо было зарабатывать деньги и собирать пожертвования на оплату расходов по павильону и выкупу иконы Казанской Божией Матери. От всего этого зависело большое богоугодное дело. Рядом с часовней был сооружен киоск, где желающие могли приобрести Евангелие, Библию, духовную православную литературу и репродукции иконы.

В официальном альбоме ярмарки православная икона Казанской Божией Матери занимала целую страницу. На соседней странице было помещено изображение всемирно известного шедевра Микеланджело «Пьета» - мраморной группы, изображающей Деву Марию с усопшим Христом на коленях, изваянной титаном Ренессанса в 1498-99 годах. Это соседство не случайно - на выставке эти две святыни хранились рядом (68).

Если в духовном отношении православный раздел выставки дал прекрасные результаты, то в материальном плане организаторы храма-павильона даже не оправдали своих расходов на сооружение часовни и ее содержание. Расчеты, что затраты возместятся от широкой продажи в киоске бумажных копий икон, также не оправдались.

Хотя земля на ярмарке для выставки Американской Православной Церкви была предоставлена даром, но расходы по постройке часовни целиком легли на Сан-Францисскую епархию. Предполагалось заинтересовать штат Калифорния материальным участием в этом деле, но этого не получилось. Архиепископ Иоанн Сан-Францисский пошел на отчаянный и рискованный шаг, взяв ссуду под старый монастырский дом, доход с которого шел в помощь Калистогскому женскому монастырю. Только благодаря этому постройку часовни смогли завершить.

В довершении к этим трудностям, директор и строитель павильона Джон Хеннесси к концу 1964 года серьёзно заболел. Сначала это имело вид некоторого нервно-психического расстройства, что доставило организаторам православной выставки целый ряд весьма серьезных проблем. Но вскоре выяснилось, что у него злокачественная опухоль мозга. Он умер после операции в начале 1965 года. Промысел Божий послал павильону другого энергичного человека, американца русского происхождения А.С. Александера (A. S. Alexander), основателя общества ICON, Inc. После долголетней службы в правительственных учреждениях Вашингтона, будучи уже на пенсии, он безвозмездно принял на себя должность директора павильона и достойно завершил дело храма-павильона на ярмарке. Доходы второго года существования павильона не только покрыли расходы по его обслуживанию, но и частично смогли покрыть большие убытки первого года. Этому в немалой степени способствовало и то, что никто из участвовавших в этом проекте священнослужителей принципиально не получал оплаты и даже не брал возмещения своих личных издержек.

Как известно, Всемирная ярмарка в Нью-Йорке 1964-65 годов в целом и все ее павильоны вследствие целого ряда объективных и субъективных причин потерпели большие убытки. Для павильонов, принадлежащих различным государствам, отдельным американским штатам и мощным индустриальным компаниям, эти убытки мало что значили. Положение же небольшого православного павильона, который не имел за собой никаких материальных ресурсов, кроме ограниченных добровольных жертв и дохода от продажи копий святой иконы Казанской Божией Матери, оказалось очень трудным, почти катастрофическим. Но милость Матери Божией не оставила своих духовных детей. На помощь своему архипастырю, его миссионерскому, общецерковному делу, пришли обитель и члены комитета Свято-Богородичного Успенского монастыря. Они постановили продать заложенный ранее дом и предоставить большую часть суммы, вырученной от его продажи, как бессрочную ссуду архиерейской сан-францисской кафедре. Благодаря этому источнику были покрыты все долги по павильону (69).

Православный храм-павильон в течение двух лет был духовным свидетельством о жизни Православия в Америке. Иных православных павильонов на Всемирной ярмарке не было. Храм-павильон был воздвигнут на том месте, где в тридцатых годах стоял павильон СССР. Было символично и очень важно, что с этого места целых два года раздавалось слово о Боге и Его святой правде и о страданиях верующих людей в России, не склонивших свои колена перед молохом материализма и коммунизма.

ПРОБЛЕМЫ

К огромному сожалению, далеко не все в святом деле выкупа иконы шло гладко. Было много и других крайне неприятных проблем. Так, многие православные отцы не желали принимать святой образ в своих приходах, считая, что «такая икона должна храниться в монастыре, где бы люди приходили к ней с верою, а не возили ее по приходам, для сбора денег» (70).

Некоторых верующих огорчал и возмущал тот факт, что чудотворная икона охраняется с оружием в руках, что ее оценивают в денежном эквиваленте и вокруг нее идет такая реклама и выколачивание средств. По мнению этих верующих, это не было нужно ни Господу Богу, ни Божией Матери.

Сгущались тучи и над самим архиепископом Сан-Францисским. В 1965 году, после начала финансовых трудностей с павильоном, «Малый Собор Епископов», проходивший 16-17 марта 1965 г., с подачи недругов и завистников Владыки, фактически попытался дискредитировать его как архиерея митрополии. Было принято специальное обращение к администрации ярмарки, в котором кампания по выкупу святого образа и устройство павильона были представлены только как «сугубо личное» предприятие владыки Иоанна (Шаховского). Слава Богу, впоследствии Большой Архиерейский Собор отменил это странное и в высшей степени несправедливое решение.

МОСКВА И ИКОНА В США

Активная деятельность архиепископа Иоанна (Шаховского) и его соратников не могла не быть замечена за «железным занавесом» - в Москве. В 60-е годы в советской прессе, в основном в газете «Известия», появился целый ряд статей негативного содержания, направленных против кампании по сбору денег и ставивших под сомнение подлинность чудотворной иконы Казанской Божией Матери.

По причине правозащитной деятельности и участия в антикоммунистической пропаганде подвергалась злобным нападкам и миссия веры - храм-павильон на Всемирной ярмарке. Видимо, официальные власти СССР унизило и разъярило еще и то, что копия часовни Форт Росс была построена на месте советского павильона на Нью-Йоркской Всемирной ярмарке 1939 года, хотя, по уверению организаторов, это произошло совершенно случайно. Не надо забывать, что в 1964-65 гг. на Всемирной ярмарке в Нью-Йорке СССР вообще не был представлен. Несправедливым и яростным нападкам подвергался и владыка Иоанн (Шаховской). Он, впрочем, достойно реагировал на это: «К счастью моему, Господь сподобил меня тут быть в центре дьявольской этой (еще не бывшей ранее по интенсивности своей) атаки из Москвы... Думаю, что не только мое слово к русскому народу породило эти извержения клеветы и грязи» (71).

Несмотря на то, что Советский Союз, а вместе с ним и Московская Патриархия не признавали икону за первообраз и считали ее подделкой, отдельные священнослужители и даже официальные лица РПЦ неоднократно, и в частном порядке, и вполне официально, чтили святой образ. Даже печально известный на Западе митрополит Никодим (72) во время сессии Центрального Комитета Всемирного Совета Церквей в Рочестере выразил благоговейное почитание Божией Матери пред этим Ее образом. Такое отношение одного из самых одиозных и реакционных деятелей РПЦ советского времени было убедительным свидетельством признания даже в Красной России чудотворности этой украденной большевиками у Церкви иконы. Вспоминая об этом, архиепископ Иоанн писал: «Думаю, что Митр. Никодим и вся его делегация московских иерархов и богословов, которым я показал икону, во время сессии Ц.К. Мирового Совета церквей в Рочестере, Н.И., очень живо и взволнованно отнеслись к явлению пред ними этой Иконы и мгновенно организовали хор из всей своей делегации и спели молебен пред Матерью Божией, в присутствии всех делегатов Ц.К. МСЦ. У них не было сомнений (в подлинности иконы - Д.Х.)» (73).

ЭКСПЕРТИЗЫ

Во время пребывания святого образа в США было сделано еще несколько экспертиз иконы. Основным экспертным заключением, сделанным в США, которым я сегодня располагаю, является заключение членов международного Института охраны, проверки и реставрации произведений живописи (Conservators of Art. Members of International Institute for Conservation Advisory Counsel. Examination & Restauration of Paintings Exclusively. DORLANDS 28. Panoramic Highway, Mill Valley, California). Ввиду особой важности этого документа я позволю себе процитировать его в полном объеме.

«Икона написана на доске из липы, сильно искривленной возрастом, размером 10 5/8 x 12 1/4 дюйма.

Доска из липы особого вида (несомненно, Tilia Grandifolia, обычно называющаяся крупнолистовой липой). Это очень ценное дерево Европы и России, его размеры достигают девяти футов в диаметре и 140 футов в высоту. Оно известно в истории и искусстве благодаря Аллее Лип (Унтер ден Линден) в Берлине, Германия. По моему мнению, икона не могла быть написана позже 1450 года по английскому календарю. Икона была предметом многочисленных тестов в Англии, включая рентгеновские тесты, которые показывают, что икона является подлинником, в целом не перезаписанным в позднее время.

Мое исследование обнаруживает, что современных пигментов в картине нет, все пигменты в картине известны в древности. Указанные пигменты следующие...

Темно-красный железнооксидный пигмент, возможно, смешанный с липой. Специальным образом обожженная или кальцинированная охра. Желтая охра. Белый кальциевый карбонат, возможно, со следами основы карбоната свинца. Натуральный природный красный железнооксидный пигмент. Зеленый самородный карбонат меди, найденный в естественном виде в Уральских горах.

Натуральные природные охры меняются в цвете от черного до светло-желтого и, когда они частично или полностью обжигаются или прокаливаются, получают много оттенков черного, коричневого, красного и желтого. Растворителем или связующим для краски было яичное масло из жидкого яичного желтка.

Классический русский способ требует удалять пленку желтка свежего яйца, оставляя жидкий желток. Желток был слишком густым, чтобы писать им, поэтому в него добавляли (при возможности) каплю или две святой воды. Эта смесь затем разводилась пивом (квасом), приготовленным из кислого русского ржаного хлеба. Небольшое количество алкоголя в пиве способствовало перемешиванию яичного масла, воды и пивного крахмала. Технически это самый прекрасный растворитель в изобразительном искусстве. Натуральные природные пигменты истираются вручную в мелкий порошок. Цветные порошки смешиваются с яично-пивным растворителем и наносятся тонкими слоями. По высыхании, в течение короткого времени, эта краска становится практически нерастворимой и очень стойкой.

Многие ювелиры изучали драгоценные камни и все согласились, что большинство из них очень древние. Исследование отмечает, что риза, в существующем сегодня виде, была специально приспособлена для большинства камней. Камни закреплены на месте и скреплены металлической основой и тяжелой передней оправой. Это делает трудным для ювелира должным образом изучить каждый камень, так как он не может видеть низ или глубину камня или прохождение луча света через камень. Несмотря на это, все согласились, что камни, без сомнения, древние. Ювелиры заявили, что цвета и раковины, видимые в четырех больших изумрудах слева от головы Богоматери и в двух - справа, указывают, что они происходят из библейских изумрудных шахт царя Соломона. Остальные изумруды, по их мнению, добыты в русских шахтах в Уральских горах. Сапфиры - хорошего качества, а один, около Младенца-Христа, является редкостью по своей прозрачности и бриллиантовому цвету.

Рубины являются бирманскими рубинами, а алмазы - смешанного происхождения и смешанного качества, многие из них являются чрезвычайно старыми и изящными.

Всего по счету имеется (на начало 1960-х годов - Д.Х.):

663 алмаза около 80 карат

158 рубинов около 35 карат

32 изумруда около 220 карат

6 сапфиров около 30 карат

и около 150 жемчужин, некоторые из них неправильной формы.

За более чем восемь лет исследования этой иконы я много раз пытался опровергнуть ее возраст, ее ценность и ее идентичность, так как в этом состоит работа хорошего исследователя предметов искусства. Но мои исследования только больше и больше подтверждали невозможность опровергнуть подлинность этой иконы. Эта икона в своей целостности является величественным произведением искусства» (75).

В этой экспертизе есть одно очень настораживающее меня обстоятельство, умолчать о котором я не имею права. Руководителем и фактическим владельцем указанной фирмы, сделавшей эту экспертизу, был Фрэнк Дорланд (Frank Dorland) - человек, материально заинтересованный в размере суммы, за которую должна была быть продана чудотворная икона.

Разумеется, кроме указанной экспертизы были проведены и некоторые другие, но их полными текстами я не располагаю. Хочу отметить, что выводы большинства из экспертов совпадали по целому ряду ниже перечисленных вопросов. Данное художественное сокровище - работа великого иконописца и превосходный пример иконографического типа Одигитрия. Этот особенный стиль представляет Благословенную Приснодеву, сидящую с Младенцем Христом, стоящим на ее колене, и Его правая рука поднята в благословении. Эксперты определили, что икона прекрасно сохранилась под ризой XVIII столетия - позолоченной пластиной из серебра. Краски и дерево, на котором написана икона, абсолютно сохранились, что было доказано рядом рентгеновских снимков, и краски лишь смягчились с годами, еще больше подчеркивая красоту и святость ликов. Это смягчение и потемнение красок, наступающее с их многовековым старением, было основной причиной, почему икона в американской прессе получила, по ассоциации с Ченстоховской иконой, еще одно название - Черная Казанская Богородица (76). Некоторые авторы статей в американской прессе, ссылаясь на неизвестную мне экспертизу, называли и точную дату написания иконы - около 1400 года.

В этих же изданиях указывался и тот факт, что экспертиза ризы из серебра аттестовала ее качество, как рожденное в Европе приблизительно в 1300 г.. Это (если, конечно же, не является выдумкой или ошибкой) в принципе не противоречит датировке ризы как художественного произведения XVIII века. Специалистам хорошо известно, что в России серебряные произведения искусства, в первую очередь церковная утварь, а также монеты, часто делались из западноевропейских серебряных изделий и монет разного времени (как правило - талеров, из-за их высокой пробы). Богатая риза иконы, по мнению экспертов, поражает исключительной ювелирной работой. Была сделана и экспертиза драгоценных камней ризы. Ее выполнил один из «крупнейших ювелиров Америки», Хауард, который участвовал и в доставке иконы в США. 0бщая стоимость этих драгоценностей была очень велика, как с исторической, так и с художественной точки зрения.

Являлся интересным и тот факт, что 55-летний пастырь церкви Святой Троицы (Moose Jaw, Канада) Георгий Покровский, когда он еще был девятилетним мальчиком, по его словам, однажды уже видел эту икону в Москве. И он не слышал больше о ней ничего с тех пор, как большевики забрали ее.

ОКОНЧАНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ОДИССЕИ ИКОНЫ

По многим и многим причинам деньги на выкуп чудотворного образа владыке Иоанну (Шаховскому) и его поредевшей после смерти Хеннесси команде собрать так и не удалось.

Положение было очень сложным, и после совещания со своим консультативным комитетом (Advisory Committee) Его Высокопреосвященство Владыка Иоанн написал письмо владелице святой иконы Анне Митчелл-Хеджес, в то время по-прежнему жившей в Англии. Изложив в нем все возможное и невозможное, что делалось для выкупа святой иконы, он признался, что они так и не набрали суммы, необходимой для передачи чудотворной иконы Церкви, о которой им сообщили два года тому назад ее представители в Америке. И единственное, что они могли предложить мисс Анне (зная, что она христианка и хотела бы, чтобы икона вернулась в Церковь), это - отдать икону в дар Русской Православной Церкви в Америке. Со своей стороны иерархия Американской Православной Церкви гарантировала, что икона вернется в Россию, когда там прекратятся гонения на веру и Церковь будет иметь право владения своим священным имуществом. В ответ же на такую ее жертву, в оплату расходов ее и ее покойного отца, приобретшего икону, они предлагали посильную для них материальную компенсацию. По моим сведениям, окончательного ответа от мисс Митчелл-Хеджес на это отчаянное послание они так и не получили.

После этого, по словам архиепископа Иоанна, «…это дело предали воле Божьей».

По прошествии двадцати лет владыка Иоанн написал горькие слова: «А то, что на моем пути тут встретил я неудачу, это даже земному рассудку можно понять, хотя точная символика вещей может открыться непредубежденному православному оку. Вне России иконе негде приключиться к России; а в Россию ей пути сейчас «заказаны», не даются. Трудно было бы даже русским в достаточной мере ее охранить. Русские еще не дозрели до верной символики в этом направлении, мне было это ясно» (73).

ИСХОД ИЗ АМЕРИКИ

Все эти неудавшиеся проекты и компании, травля и просто несчастливые обстоятельства вынудили архиепископа Иоанна (Шаховского) вернуть икону владельцам, после чего она содержалась в банковском сейфе Фрэнка Дорланда, управляющего делами Анны Митчелл-Хеджес в Америке.

С этого момента дальнейшая судьба святого образа для абсолютного большинства православных верующих скрыта туманом неизвестности, сотканным из хитроумных интриг, строгой секретности и… благородного порыва. Этот туман смог ввести в заблуждение не только простых людей, для которых новое исчезновение чудотворной иконы было страшным ударом и большим несчастьем, но, уже почти через 30 лет, и спецслужбы США. Дело в том, что во время своего визита в Москву в 1994 году президент США Билл Клинтон во время прогулки по городу зашел в Казанский собор на Красной площади. С президентом была только личная охрана, и встреча с настоятелем храма и прихожанами была неофициальной и весьма дружеской. Кто-то из паствы сказал Биллу Клинтону, что знает, что у него только что умерла мама, и настоятель предложил ему поставить свечку за упокой ее души. Президент великой страны прослезился и поставил свечи к образу Казанской иконы Божией Матери. После этого растроганные верующие и священнослужители Казанского собора попросили мистера Клинтона выяснить судьбу иконы, выставлявшейся в 1964-65 гг. на Всемирной ярмарке в Нью-Йорке. При этом они передали ему открытку с изображением святого образа, выпущенную в США в 1963 г. специально для этой ярмарки. Президент дал распоряжение найти икону, но его помощники потерпели фиаско. В своем письме пастве Казанского собора Билл Клинтон писал, что следы чудотворного образа потеряны, что некоторое время икона, видимо, находилась в Португалии, но, к его огромному сожалению, ее точного местонахождения он указать не может.

Продолжение >